Если звёзды зажигают... (Записки лектора Харьковского Планетария)
Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи!
Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий.
Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя.
Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Девственные чащи черемух и черешен пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник - ночной ветер, подкравшись мгновенно, целует их. Весь ландшафт спит. А вверху все дышит, все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь!
Н.В.Гоголь.
И соловьи, и луна, и звёзды – всё это в тысяча девятьсот шестьдесят некоем году было точь-в-точь, как во времена Гоголя. Но время всегда добавляет какие-то новые штрихи и впечатления. Так вот, вообразите этот дивный пейзаж и добавьте к нему такие детали…
На высоком холме – сельский клуб. На его крыше – грохочущий усилитель. Весь день селяне слушали последние столичные шлягеры – «Ладу», «Электричку», так что голоса В.Макарова и В.Муллермана всем уже поднадоели. Но тут вдруг что-то новое – «Червона рута», «Водограй» – песни на украинском, да такие, что и старых и малых захватывают. И вот уже целая очередь парней с тяжёлыми бобинными магнитофонами выстроилась у клуба. Все в нетерпении – где ж этот планетарий, может, дадут переписать эту новую, такую классную музыку? Голос из динамика целый день обещал интересный вечер в клубе: лекции с диапозитивами, наблюдение Луны в телескоп и … танцы.
Уже из соседских сёл детвора на великах понаехала. А где планетарий? Да вот же он, под горой! Маленький «уазик» с яркой бело-зелёной будкой застрял в вечной грязи, что не просыхает. Никогда. Сколько уже говорилось трактористу Митьке, чтоб держал здесь свой трактор, вытягивал машины застрявшие. Ему же польза - водители рубля не пожалеют, чтоб выручил. А теперь уже девять вечера, пока трактор подгонят, пока вытянут этот планетарий!
Но тут… «дивіться, дядько такий дебелий, з медалями, машину буде пхати. А дівчина йому допомагає. Ой, кумедія, скинула свої „шпильки”, боса під колесо лопату підставляє... Тітка Фроська, ви не хочете собі таку зачіску, як у неї, зробити? Називається „Бабетта іде на війну”. Ти диви, самі, без трактора, вибралися. Та гору їм не здолати... Ні, виїхав таки. Ну машина – звір, воділа – ас!” И вот уже детвора тащит в зал аппаратуру, а опытные мужики заглядывают под кузов «уазика», не верят, что один ведущий мост, ведь думали, что это вездеход, раз без трактора выехал. А это мы, планетарий, приехали к вам из Харькова...
…В этом планетарии я, Наталья Бершова, вот уже тридцать шесть лет работаю лектором. И может быть, вам интересно будет со мной вспомнить кое-что из прошлого, притормозив так стремительно пролетающее время.
Летоисчисление лично для меня началось с открытия в Харькове метро в 1975 году. После этого жизнь моя в корне изменилась. Согласитесь, добраться до центра с ХТЗ за семнадцать минут после того, как обычно этот маршрут вы одолевали за полтора часа, - дорогого стоит. А я, представьте, начала работать в Харьковском планетарии за семь лет до открытия метро.(В дальнейшем Харьковсий планетарий называем кратко Планетарий, в отличие от других планетариев. Прим. автора сайта) Планетарий расположен в центре, а выездные лекции, в основном, проводились как раз в районе ХТЗ – именно там расположены основные общежития и заводские клубы наших заказчиков. И вот, отчитав лекцию утром где-то в школе, на Новосёловке, а днём – в зале Планетария, вечером отправляешься на выезд… Правда, у Планетария имеется два автобуса, два стареньких «ПАЗика». Но один обычно работает в селе, на другом поехал какой-нибудь учёный муж или ветеран КПСС (очень, к примеру, популярна была лекция тов.Терского о штурме Зимнего дворца в октябре 17-го, за которым он наблюдал с товарищем из окна пивной). А молодой лектор, конечно, добирается «ножками». Правда, я не одна, а в комплекте с ассистентом – одним из пяти выездных киномехаников, который везёт тяжёлый диапроектор. Мой же груз – одна-две коробки со стеклянными диапозитивами.
На ХТЗ в те времена ходил 41-й автобус. Ближайшая к планетарию остановка - возле Благовещенского собора, где в то время была автозаправочная станция. Но сесть тут было практически невозможно. Поэтому, если начало лекции в 19.00, выходим в 16.00, едем до Южного вокзала, и здесь штурмом берём 41-й маршрут, и едем в давке и с руганью, а с остановки «ул.Мира», если нам на Котельную – то бежать назад, а если на Шариковую – то вперёд бежать ещё минут сорок пять.
С лекциями мы исколесили практически весь город: школы, детсады, вузы, техникумы, ГПТУ; ветеранские организации практически всех предприятий, комнаты школьников, агитплощадки в микрорайонах; больницы, таксопарки, воинские части, РСУ, ЖЭКи, НИИ, тюрьмы, военкоматы; заводы, фабрики, ателье мод, мастерские - разве что на кладбище мы не выступали… Зато в морге доводилось. Мы видели, как собирают тракторы, станки, самолёты, танки и фотоаппаратуру, как пекут хлеб, варят мороженое, штампуют игрушки, как фасуют резинотехнические изделия, конфеты и лекарства. Ведь визит на предприятие – это ещё и знакомство с техникой, производственным процессом, который никогда не прекращали ради твоего визита. Например, в кузнечном цеху на одной лекции бухает многотонный пресс, а на другой – перерыв, рабочие курят, играют в домино, что-то едят из баночек и говорят: «А вы читайте: если интересно – мы услышим» Бывало, перерыв окончен, а тебя просят ещё минут пятнадцать рассказывать. Это самая высшая оценка – ведь люди получают деньги от выработки, а здесь они добровольно отказываются от денег, чтоб тебя послушать. Я очень любила такое общение. А вопросы после лекции! Это отдельная тема. Спрашивали буквально обо всём, но самыми популярными темами были медицинская и международное положение. Поэтому надо было не только владеть своей тематикой, но и заниматься огромным кругом вопросов, которые интересны людям. Для этого надо было много читать, знать новинки литературы, а ещё слушать других лекторов. В Центральном лектории выступали ведущие учёные Харькова, гости из Москыв, Ленинграда, Киева – я старалась не пропускать ничего значительного…
Возвращаюсь к своей работе. Бывает, добираешься три часа, еле найдёшь адрес общежития, - а тебя не ждали, воспитатель в отпуске (или уволился). Но уйти нельзя, ведь на лекцию перечислены деньги. И вот ходишь по комнатам, уговариваешь жильцов. Хорошо, если общежитие семейное: дети обязательно заменят своих пап и мам. Вот и читаешь лекцию «XXIV съезд о развитии науки и космонавтики» для не более чем пятилетних слушателей. Как правило, все довольны… (После лекции попадаю домой в 10 вечера. Обычно перед входом в всой подъезд долго перетряхиваю свою сумку, чтоб не принести долмой тараканов: в общежитии их тьма – и как будто специально, они бегают по столу, где горит твой проектор, забираются в сумку. Поэтому после лекции необходим жестокий контроль.)
Особенно экзотический вид общежитий – вагончики на новостройках: тогда возводились микрорайоны Салтовки. Трамвай № 24 доставлял до ДК завода «Серп и молот», затем нужно было пересесть на маршрут до 604-го микрорайона, а дальше – грязь, бездорожье: лектор, вперёд! Вскоре ты уже становился своим для воспитателей общежития, и лекции случалось готовить по заказу. Например, просьба: «Осенний бал в женском общежитии, приглашены курсанты, расскажите им что-нибуль поинтереснее, чтоб с девочками подольше посидели!». Вот и готовишь тему «Осень в природе», подбираешь стихи об осени. На канатном заводе воспитатель Лиман вздумала провести крещенские гадания, лишь бы отвлечь молодёжь от пьяных «гулек». В разгар атеистической пропаганды это было чуть ли не революционное решение. Литературы – никакой. Помогли старые книги да рассказы старушек – моих же слушательниц, которые с удовольствием вспоминали свою молодость и крещенские традиции...
Конечно, много было пустой трескотни в нашей «пропаганде». Вот в руках у меня заявка ДК Строителей на новогодние праздники 1973 года. Вместе с лекциями «Дед Мороз шагает по стране» или «Приключения ребят в космосе» заказана тема «Путешествие по Ленинским местам». Не буду комментировать такие заявки, просто сознаюсь – я старалась в этой ситуации поступить так, чтоб польза была детям. И вместо серых мемориальных досок на домах, где побывал Ильич, я показывала великолепные слайды, сделанные в залах Эрмитажа, Оружейной палаты. Картины, скульптуры, ювелирные изделия никого не оставляли равнодушными. Ну, а чтобы всё было «в тему», конечно, приходилось добавлять, как заботился вождь о культурном наследии прошлого.
Кроме четырёх плановых лекций в год по тематике планетария, готовилась пятая тема в порядке выполнения соцобязательств. Обычно она приурочивалась к какой-либо памятной или политической дате. Много было излишней, рутинной работы. Ну чем новым могли, к примеру, обогатить лекции о В.И.Ленине, подготовленные к 100-й, 110-й, 115-й годовщине со дня рождения вождя? Однако, была и польза в том, что мы откликались на памятные даты. Например, в 1980 г. проходила Олимпиала в Москве. Путь Олимпийского огня проходил через Харьков. Интерес к этому событию был огромный. Город принарядился, везде улыбается олимпийский Мишка. И мы подготовили лекции «История пяти колец» и «Москва – столица Олимпиады», которые ещё много лет вызывали интерес у слушателей. А темы об истории видов спорта, о благородных личностях олимпийцев обогатили самих лекторов. Для Звёздного зала мне удалось вместе с художником, техником, фотографом создать спецэффект: Мишка со связкой шаров улетает в небо под песню «До свидания, Олимпиада». Даже в Москве не было такого эффекта в планетарии. В 1982 г. отмечали 1500 летие Киева. Именно это событие помогло мне досконально изучить историю Киевской Руси. Когда в 1988 г. отмечали тысячелетие установления христианства на Руси, уже были собраны материалы и слайды для целого цикла лекций на эту тему. Если отмечалось 60-летие челюскинской эпопеи, надо было изучить и историю, и географию, всё-всё, что связано с этой датой. А к годовщине победы в Отечественной войне готовились лекции о городах-героях. Чтобы сделать сайды на местах реальных событий, своими глазами увидеть знаменитые памятники и места боёв, я в очередной отпуск обязательно ехала и по местам партизанской славы Белоруссии, и на Курскую дугу, и на мемориал «Дорога жизни» на Ладожском озере, и в село Петрищево – на место гибели Зои Космодемьянской…
В 1969 году в Планетарий пришёл житель Песочина Анатолий Рудь. Он уже успел сняться на студии «Киевнаучфильм» в киноленте, где демонстрировал свои необычные способности «кожного зрения». Это было время повышенного интереса к экстрасенсам, феномену Розы Кулешовой. Наш директор быстро понял, что на этом можно заработать. И вот мне дан срок – три дня, за которые нужно освоиться в этом вопросе и подготовить текст. Лекцию я писала в Медицинской библиотеке на Сумской, 4. В советских изданиях – почти ничего, помогали статьи в английских журналах. Вечера Рудя «Психологические опыты» пользовались огромным успехом. Они прошли при полных залах практически во всех вузах, в том числе в медицинском и фармакологическом. С наступлением лета мы переключились на санатории, пионерские лагеря, ездили в Купянск, Сеньково, в Бурлук и Двуречную, в Мерефу и Южный посёлок – везде аншлаг. Хоть это была у меня чисто биологическая тема, но ведь за неё платили 20% от сбора! Сие не давало покоя некоторым коллегам. И вот – новое мудрое решение начальства: с Рудем выступать всем по очереди, чтобы прекратить разговоры о чьих-о сверхдоходах. Тем более, что критиковать эту «буржуазную парапсихологию» у наших лекторов хватит знаний. И вот уже и физик, и географ бодро клеймят с трибун происки империалистов. Тем временем, в Управлении культуры заинтересовались: что там за ажиотажный спрос на Планетарий? В итоге директор был снят с работы – как видим, всякая инициатива наказуема.
Итак, с одной стороны, работа лектора - это чтение, освоение новых данных науки. С другой стороны, это вечное движение: и за пультом аппарата, и в поездках к своим слушателям. Вот маршрут одного дня, 22 января 1984 г. Почему я так помню дату? Это день прорыва блокады Ленинграда, и для ветеранов в Парке Артёма заказали лекцию о городе-герое. Лекция назначена на 19.00. Но не будет же лектор целый день болтаться без дела! И вот, в 8.00 у меня – 42-я школа, это круг трамваев на Салтовке; в 11.00 – средняя школа № 47 - это уже Павлово Поле; в 13.00 – средняя школа № 69, на Сортировке. Оттуда мчусь – опаздываю на электричку – в 17.00 меня хотят видеть в санатории «Рай-Еленовка». «А оттуда всё так удобно будет: приедете поездом на Балашовку, там до Парка Артёма всего две трамвайных остановки!»…
Представьте, в каком виде лектор приезжает, «намотав» уже 100 км своим ходом, с пересадками. Но зрители и слушатели, конечно, не должны были догадываться, что ты усталая и голодная, что тебя проезжавшая машина окатила водой из лужи и одежда на тебе насквозь мокрая. И вообще такие поездки ещё не самое трудное. Трудно было в 92-94 годах, когда сразу два лектора ушли в декрет. В планетарии остались двое: Н.Д.Ш. – зам. директора, вела все учебные лекции, вся же остальная тематика досталась мне. Бывало, готовишь на один день сразу две новые лекции. К счастью, у меня в эти годы уже был накоплен такой багаж, что я уверенно справлялась и с географией, и с любыми заявками. А самая большая трудность – ежедневно менять темы: это значит ежедневные подготовки, работа без выходных. Ведь суббота и воскресенье – для Планетария особенно важные рабочие дни. В выходные люди приходят в наш зал не по принуждению, а потому что хотят отдохнуть с семьёй, отрешиться от прозы жизни.
И ещё были лекции просто на площадях, улицах. Площадки под открытым небом Планетарий имел в ЦПКиО им.Горького, в парке Маяковского, парке им.Артёма, парке завода «Свет шахтёра». Выступали на ступенях ДК ХТЗ и ДК ХЭМЗ, в самолёте АН-10, превращённом в лекционный зал в Парке 50-летия СССР, в вагончике детского поезда в парке «Юность». И, наконец, самый экзотичный вид пропаганды: в электричке Харьков-Люботин-Коломак лекции читались прямо в радиорубке. Ещё одна радиорубка работала на Благовещенском рынке. Правда, я сомневаюсь в действенности пропаганды в базарных рядах. Зато лекции для отдыхающих превращались обычно в двухчасовые диспуты. Люди там не спешат и не задумываются,что лектор не успевает на последнюю электричку.У нас были постоянные аудитории в домах отдыха «Занки» и «Медик», «Харьков», «Южный», «Рай-Еленовка», «Берминводы». Однажды я зимой села в поезд, не зная, что у него нет остановки в Рай-Еленовке. Но я же не могу опоздать, меня ждут! И вот, когда поезд сбавил скорость, проезжая мимо станции, я отправила в сугроб мой портфель с аппаратурой и следом выпрыгнула сама. Всё обошлось благополучно. На лекцию пришла вовремя.
Снова хочется вспомнить о том «прессе», который всегда ощущался в этой работе. Лекцию нельзя было читать, не упомянув исторические решения очередного съезда КПСС. В 1970 году с проверкой к нам прибыли представители Всесоюзного общества «Знание» - Луцкий и Порцевский. Отправились со мной на вечер, прождали час в заводском клубе: ветер, мороз – и люди не пришли. Как они меня распекали! Мол, раз люди к вам не идут, значит. вы плохо читаете, не умеете привлечь. Никакие мои аргументы, что после моей лекции всегда звонят, приглашают снова и снова, не действовали. А тут ещё как на грех в экспозиции планетария ни слова об очередном, XXIII-м съезде КПСС. Помню, отвезли их в гостиницу и кинулись с художником Шульманом писать огромный плакат. Утром они пришли в планетарий, а в Выставочном зале уже красуется алый стяг с цитатой о торжестве советской науки.
И тут уместно сказать, насколько трудно было подготовить лекцию об этой самой науке, особенно о космонавтике. Интерес к полётам в космос был огромен. Вспоминаю такой эпизод: по радио объявили о старте первого многоместного корабля с Шаталовым, Хруновым, Елисеевым на борту. А на 12.00 того же дня уже просят прочесть лекцию для рабочих.
Что я знаю, кроме фамилий и биографий, записанных прямо со слов диктора? .Вот здесь-то и надо увлечь людей теми общими сведениями о космосе, которые тебе известны. О каждом новом запуске обычно готовилась новая лекция.
Но если с советскими космонавтами не всегда всё было ясно, то насколько сложнее было с полётами в США! Как раз осуществлялась программа «Apollo», все хотели знать, что же там на Луне увидели люди. А в газете – крохотное сообщение. Помогали статьи в альманахе «За рубежом», там были даже снимки, с которых мы тут же делали диапозитивы. И польские журналы давали много сведений, их можно было свободно купить в Союзпечати на Сумской. Вот так мы и сделали лекцию «Человек на Луне», не зная польского, просто понимая смысл статей: давали людям информацию, которую в нашей прессе они не могли прочесть.
Вообще темы по космонавтике были очень популярны. Четвёртого октября, в день запуска первого искусственного спутника Земли, и двенадцатого апреля, в День космонавтики, мы не успевали принять всех желающих в Звёздном зале, поэтому дополнительно людей принимали в физкабинете и в кабинете атеизма. На выезде мне посчастливилось в один из таких дней выступать с самим академиком Н.П.Барабашовым – в Центральном лектории и в ДК «Дергачи». Я уже была с ним знакома: будучи референтом в обществе «Знание», отвозила его на лекцию из дому на «Волге». И вот мы сидим за одним столом, я предоставляю ему слово, а он – мне. Я тогда читала лекцию «Биология и Космос», он слушал, смотрел на экран, подперев голову, потом очень лестно отозвался о материале, мол, слайды давали реальность присутствия. Я была горда и счастлива.
Вообще под эгидой цикла «Трибуна учёных» планетарий собирал множество интересных людей. Космическую биологию лучше всех знал профессор В.С.Генес - удивительно интеллигентный человек, эрудированный не только в области медицины..С ним довелось выступать много раз. С профессором В.Г.Шахбазовым мы рассказывали о проблемах генетики. Директор средней школы № 20, А.Я.Лобаков, выйдя на пенсию, проводил замечательные лекции по химии, с демонстрацией опытов.
Мне посчастливилось готовить в Планетарии первые лекции по экологии. Вначале это были просто познаватеьные программы о природе. Но в 1972 г. общество «Знание» проводило Всесоюзный семинар лекторов в Москве. В Политехническом Музее выступали замечательные учёные, по книгам которых я ещё недавно училась. Нам показали американский фильм о судьбе Великих озёр. Это был просто шок, особенно рассказ об озере Эри. И тогда я поняла, что и в лекциях надо не хвалить, как у нас всё хорошо, а у них всё плохо, не умиляться птичкам-бабочкам, а знакомить слушателей с проблемами сохранения природных ресурсов. Материал для лекций «Природа просит пощады», «Биосфера и человек», «Красная книга природы» часто брался из газетных фельетонов, журнала «Перець»... Помню, впоследствии в Харькове проходил Всесоюзный семинар директоров планетариев, и там наш плнетарий ставили в пример всем - как надо расширять пропаганду знаний о природе, воспитывать экологическое мышление. Здесь надо благодарно вспомнить лекторов-биологов Л.Г.Смотрову, Л.М.Осанову, И.И.Смолянинова, М.Т.Потапенко, Р.Одуху, В.Г.Шахбазова, А.С.Лисецкого, И.А.Кривицкого. Ваша покорная слуга была окрылена этим успехом.
На городские ёлки 1969 года, проводимые в Планетарии, я задумала для детей зоогеографическое путешествие по континентам. Из дому мной привезены были собственные коллекции, гербарии, чучела птиц. В результате Малый зал планетария был превращён в настоящий музей. В одном окне я сделала панораму моря, в другом – диораму речного берега с птичьими гнёздами, ласточками, иволгами. Сколько было нарисовано плакатов с загадками о созвездиях, названных в честь животных!
 зоогеографич. карта мира
Но самым грандиозным зрелищем в этой экспозиции была зоогеографическая карта Земли площадью во всю стену – а это ни много ни мало ????? кв.м. (Моим соавтором был будущий супруг: он наносил на карту моря и континенты, надписи, я же рисовала зверей и птиц, всего более 150 животных).Карта была так хороша, что посмотреть её приходили даже учёные из ХГУ. Меня много расспрашивали о ней астрономы К.Н.Кузьменко и В.А.Езерская, они не верили, что за месяц возможно создать такой экспонат. Через полгода планетарий отметил мой труд почётной грамотой. Вскоре после того карта таинственно исчезла...
Но я не горевала. Напротив, к зимним каникулам 1970 года мне удалось превратить зал и ведущую к нему лестницу в панораму подводного мира. Из пенопласта были вырезаны десятки рыб, медуз и крабов, все были раскрашены и подвешены на тонкой леске среди водорослей. Рассказ „Чудеса моря” благодаря этим экспонатам превратился в настоящее путешествие в подводный мир.
 Аппарат "Планетарий"
Когда в 1975 г. проводили реконструкцию зала, устанавливали новый Цейсс (так повелось кратко называть аппаратуру – по имени этой знаменитой оптической фирмы), то немецкие специалисты были поражены, что наши специалисты не только читают лекции, но всё в планетарии делают сами. Увидев, как две женщины таскали громоздкую мебель на четвёртый этаж, деликатный д-р Майер вначале принял из за грузчиков, а потом сконфуженно извинился, что не признал сразу своих коллег..
В новом аппарате – шесть окошек для панорамы, а было готово только пять панорам. И вот я решила сделать дополнительно панораму мезозойской эры. Выбрала симпатичных мне динозавров, изобразила их на чёрном фоне, раскрасила. Фотограф сделал восемь слайдов, и их вставили в окошки. Сколько было критики и споров! Мол, это неправильно, надо делать изображение в виде конуса. Но вот уже 30 лет мои динозавры верой-правдой служат иллюстрацией не только к лекциям по биологии, но и ко многим другим.
В 1969 году в лексиконе сотрудников Планетария появилось новое слово «слайд» - рисовалось светлое будущее, в котором не надо возить за собой тяжёлый проектор с диапозитивами. И вот я, как передовой лектор, взялась перейти на аппарат «Этюд». Фотограф изготовил маленькие диапозитивы сразу по двум темам: «В мире животных» и «По ленинским местам Москвы». (В 70-м году готовились отмечать 100-летие В.И.Ленина, и вторая тема была взятым нами соцобязательством). Стекло требовалось раскрашивать, а я уже научилась этому на больших диапозитивах серии «Чарльз Дарвин». Быстренько всё раскрасили анилиновыми красками. Некоторые диапозитивы и сегодня имеют отличный вид, совсем не выгорели. К сожалению, оборудование, рамки для раскраски никто не сохранил, а ведь это ещё не раз могло бы пригодиться! Впрочем, с начала 70-х слайды применялись всё больше. Их можно было купить в Москве в Столешниковом переулке. И я собрала целую коллекцию по городам, музеям, живописи, архитектуре. Всё это было очень актуально, так как в 1979 году меня пригласили читать курс атеизма в ХГУ, на кафедре философии. Напомню: это было время огульной критики всех религиозных учений. Так, в Харькове один знаменитый мастер лекционной пропаганды буквально запугивал слушателей примерами того, как религия губит людей: где-то мама обдала своего ребёнка кипятком, принося его в жертву Богу, а бабушка отрубила пальчики своему внуку с этой жэе целью… И после такого лектора прихожу я с рассказом о памятниках Золотого кольца России. Так вот, слушатели одного института возмутились, мол, был до вас такой боевой лектор, а вы тут - всякие храмы-соборы показываете – кому они нужны?! Ещё далеко было до перестройки.
Но сегодня я вижу, что была на правильном пути, внесла и свою лепту в трудный и болезненный процесс преодоления той тьмы и того беспамятства, в которых пребывали наши люди.
С первых лет работы в Планетарии я взяла себе за правило – говорить о том, что хорошо знаю, что видела своими глазами. В школьные и студенческие годы я занималась туризмом, прошла дорогами Харьковщины, Крыма, Кавказа. В составе экспедиций побывала на Белом и Баренцевом морях. Позднее, работая лектором, старалась познакомиться со всеми местами, о которых приходилось говорить в лекциях. Путешествие по Уралу позволило своими глазами увидеть места, описанные Бажовым в «Малахитовой шкатулке» - после этого родилась такая поучительная и увлекательная детская лекция! А посещение Каповой пещеры с её наскальными рисунками дополнило фактическим материалом тему «Происхождение человека». После поездки на Соловецкие острова написала лекцию «Русский Север»...
В 1976 г. мы с мужем купили старенький «Москвич», после этого я смогла объехать всю Прибалтику, Карпаты, посетить все исторические места Украины. На горных дорогах Крыма и Кавказа я искала следы «снежного человека», в глухих лесах Новгородской области – места, где громил фашистов партизан Лёня Голиков. На моих фото и слайдах – монастыри, скиты на Псковской и Костромской земле, Золотое Кольцо России, белорусские чащи, жуткое бездорожье и абсолютно пустые прилавки продуктовых магазинов на Волге...
По непролазным болотам мы добрались в деревню Чернушки, где А.Матросов совершил свой подвиг. Повсюду – порушенные рамы, загубленные усадьбы и могилы. В то время, как сверкающие автобусы везли интуристов в Пушкинские горы, на могилу поэта, в нескольких километрах в гастрономе города Пустошки в витринах стояли целлулоидные пупсы вместо продуктов, а в сёлах хлеб привозили на подводе раз в неделю. И это было время торжества «развитого социализма». Мы читали оекцию «Советский образ жизни», и в своих поездках я приобретала всё новый фактический материал для этой темы. Когда настало время перестройки, мои лекции словно получили вторую жизнь. Например, тема о Соловках собрала в Центральном лектории множество бывших узников СЛОНа, после лекции они вспоминали лагерные песни, читали стихи, плакали… Как ждали люди пермен в жизни! припападали к транзисторам, слушая выступления депутатов на Первом съезде Советов. Я сама была в эйфории от подлинной свободы, рассказывала о наших избранниках-депутатах В.Коротиче и Е.Евтушенко. Гле они теперь? Видят ли с берегов Атлантики, что стало с так любимой ими Украиной?
Тридцать девять лет в Планетарии – целая жизнь. Я была свидетельницей и участницей многих начинаний. Так, в 70-х годах появились первые дискотеки вХарькове. Никто толком не знал, что это такое. Поэтому зав. Массовым отделом ДК «Металлист» Бескупский пригласил меня, зная, что Планетарий всегда откликается на новое. Вот тогда-то я и создала цикл лекций об этике. Начиналось всё с коротких бесед перед танцами. Затем ясделала слайды, наблюдая за общением молодёжи, приобрела массу фактического материала, особенно на тему «как не надо себя вести». Всё это легло в основу работы клубов «Вежливость на каждый день», «В мире прекрасного», «Нравственный мир молодёжи». У меня были постоянные аудитории в ДК и клубах, в школах и общежитиях. Кто-то спросит: «А причём здесь планетарий?» И я отвечу: «При всём!» У планетария – самая широкая аудитория, накоплена богатейшая практика выступлений перед слушателями всех мастей – от детского сада до сотрудников НИИ. Я видела, что интересует и волнует людей, расширяла свой кругозор и была счастлива проделиться знаниями с благодарными слушателями.
И здесь самое время рассказать о самой благодарной и любимой мною аудитории – о нашей сельской публике, замордованной различными экономическими и техническими экспериментами, вечным трудом, но, несмотря на всё, не утратившей живого ума, юмора, любознательности. Я благодарна Планетарию за то, что я узнала настоящую жизнь и встретила настоящих людей. От них я узнала мифы и легенды родной земли, услыхала правдивые рассказы о коллективизации и голоде 33-го года, о войне, о боях, о восстановлении разрушенного хозяйства. Ни в одной книжке не прочтёшь того, что я видела своими глазами.
 Выездная лекция.
Впервые на село меня отправили через три недели после начала работы, в августе 1968 г. Планетарий с самого начала своего существования выступал на селе. Для этого были экипированы два автобуса: в них были проекторы, киноаппарат «Украина» - 4 ящика общим весом более 50 кг, телескоп, бинокль, плакаты и стенды для работы в поле, раскладушки, одеяла, овчинные кожухи для выездов в холодное время года. Итак, первая поездка в Золочевский район. .
Напарником у меня был внештатный лектор, М.О.Ковань, читавший о первых харьковских воздухоплавателях и авиаторах. Водитель был и ассистентом, и киномехаником. Ну, а лектор, естественно, считался за старшего группыИ вот в 24 года я сталкиваюсь с настоящею жизнью – узнаю, что, оказывается, в Харьковской области не везде есть свет, поэтому мы и везём с собой «Динамо» – кто помнит, это устройство, позволявшее автономно получать электроэнергию в тех местах, где её отключили, или оборвала провода стихия, или куда ещё просто не дошла за 50 лет советской власти «лампочка Ильича».
У меня и сейчас стоит перед глазами бабушка, которая сорок лет работала дояркой, на работу шла в четыре утра и никогда в своей жизни не видела кино. Мы показывали фильм «Цветы и улыбки – советским космонавтам», и бедная женщина гладила рукой лицо Терешковой на экране и плакала.
Итак, бригада Планетария приезжает в райцентр, в райком партии к секретарю по идеологии. Он читает наше письмо, вникает в тематику, расспрашивает о городской жизни. Затем составляет график поездок.Секретарь звонит в колхоз и предупреждает начальство о лекторах «з області». После этого нам дают маршрут-предписание, где мы должны выступать. Председателю колхоза и парторгу предписывают гостей накормить, заправить машину и обеспечить аудиторию. Первое, что надо помнить: не спи, а то председателя проспишь. С вечера по телефону мы договариваемся с колхозом. Обычно в шесть утра в правлении идёт планёрка или даже селекторное совещание, где нам сразу определят, где, в каком селе и когда мы выступаем. Если не успел – ищи ветра в поле. Обычно председатель и парторг ездят на «бобике», а бригадир – на мотоцикле или подводе. Вот и гоняйся за ними в клубах пыли по сельским дорогам.
 Выездная лекция
Каждая бригада лекторов перед выездом брала обязательство - за 10 дней прочитать 50 лекций. Мне удавалось проводить два «плана» - это 60 лекций. Обычно первое выступление – для трактористов на МТС или в красном уголке на ферме. Затем едем в поле – на прополку, на покос или жатву. Там слайды не покажешь, в этом случае наглядность обеспечат плакаты, стенд с фотографиями.
Вообразите такую картину. Наш автобус останавливается посреди поля, а где-то далеко под лесом – цепочка людей с вёдрами копошится в земле. Бригадир зовёт их, машет руками, а они отмахиваются, мол, некогда, - надо ещё столько рядов пройти!
И тогда на сцену выходит лектор. В автобусе на тремпеле висят мои платья, среди них – что-то блестяще-концертное. Хватаю тремпель и призывно машу у дверцы машины. Люди, не избалованные сервисом, думая, что приехала автолавка, опережая друг дружку, бегут ко мне; я извиняюсь за этот маленький розыгрыш. Объясняем, что будем желающих записывать в космонавты. Все дружно выражают желание послать подальше свою бригаду и улететь в космос, с шутками, прибаутками, подначками рассаживаются на своих вёдрах, фуфайках. И здесь всё уже зависит от лектора, чтобы люди не пожалели потом о потраченном времени… Расстаёмся всегда друзьями, приглашают приезжать ещё, отдохнуть. А ещё приглашают выручить – забрать, например, яблоки, которых уродило столько, что некуда девать; мол, кормим ими животных, сами едим, продали , что смогли, а остальные лежат на земле под деревьями, все равно закапывать. А в другом селе спустили воду из ставка, рыбу по возможности продали, поели, свиней рыбой кормят, просят-молят: забирайте и вы рыбу бесплатно! А мы не можем – нам ещё много дней колесить. Сколько я видела таких примеров вопиющей бесхозяйственности – трудно перечислить.
Выступали мы не только в поле, но также на свинофермах, на токах, в школах. Вот на магазине висит наша афиша, приглашающая вечером в клуб: лекция, фильм, наблюдения в телескоп и – танцы. Начало в 21.00, но хорошо, если к 22.00 соберутся – ведь людям после работы надо дома по хозяйству управиться! Первыми прибегают дети, за ними шествуют старики. Молодёжь прибывает на велосипедах, а из соседних сёл даже на мотоциклах приезжают. И вот клуб полон. Я рассказываю о Планетарии, представляю внештатного лектора – обычно этот «международник» или «атеист». Затем я представляю одну из своих тем. Вопросы самые разные. А вывод обычно такой: мы будем всё терпеть, корку хлеба жевать, лишь бы войны не было. Фильмы крутим документальные, мультики, альманахи кинопутешествий. Когда нет света, крутим свою «динаму».
 Демонстрация Луны жителям сёл
Тем временем на крыльце выстраивается очередь к телескопу. Смотрят на Луну, старики крестятся, снимают шапку, наклоняясь к окуляру; дети в восторге от бинокля. Иногда после лекции наблюдения продолжаются ещё два часа. Тем временем механик включает музыку. Сколько ночей тратилось на то, чтоб записать новые популярные песни: эстрада польская и итальянская – это уже круто, а если удавалось записать музыкальное радио Бухареста – тут полный восторг.
Сразу видно, что из города «привезли культуру в массы». Динамик обычно ставим на крыше клуба , и летит музыка над какой-нибудь Кыцивкой или Абазивкой – все слышат наш Планетарий! И вот где-то в час ночи все довольные расходятся. А перед нами встаёт проблема: где ночевать? Ехать в райцентр – далеко и поздно; на центральной усадьбе есть дом для приезжих – но прошёл дождик, дорогу развезло. Рискнули, поехали – хорошо, если выскочили.
А сколько раз ночевали в автобусе, на ящиках с аппаратурой! Или, прихватив раскладушки, располагались у поля, в посадке. Над головой волшебное звёздное небо, вдали лают сельские собаки. А мы - как звездочёты-пилигримы… Долго ещё обсуждаем, что было хорошо или плохо в наших выступлениях за день. Иногда нас ставили на постой в какой-нибудь хате, выписывли продукты – тогда и готовить ещё приходилось ночью. Днём при выступлениях на поле кормили в бригадных столовых, утром - в какой-либо придорожной чайной, а вот вечером… Бывает, придёшь в сельмаг – а там только соль в продаже. Покупаешь консервы – а они вздутые, тухлые. И тогда – был такой грех – посылали меня по огородам. Где огурцы попадутся, где редиса надёргаешь, где лук, яблоки зелёные; картошку варили в ведре, костёр разведя на бензине. Вот такая она, жизнь лекторской выездной бригады…
А сколько интересного мы узнавали в этих поездках! Ведь Слобожанская земля дала миру столько выдающихся людей! Мне довелось побывать на родине художника Семирадского и Нобелевского лауреата И.И.Мечникова, посетить могилы Данилевского и великого гуманиста Сковороды.
Незабываемы радушие, искренность простых селян. А уж если попадаешь с лекциями в день выборов или в День тружеников сельского хозяйства, то увидишь замечательное убранство залов, школ - рушники, букеты, плоды невероятных размеров. Музыка, песни, ну и, конечно, украинская кухня: зачастую столы накрыты для всего села в саду, под открытым небом.
Интересно вспомнить, какие темы, помимо космонавтики, «везли» в колхозы. Кроме обязательных лекций о международном положении, пропаганды материалов очередного съезда или пленума партии, очень популярны были темы по географии (хоть и с идеологическим подтекстом): «Куба – остров свободы», «Конго – республика друзей».
В Планетарии не один десяток лет велась огромная книга регистрации выездов на село. В ней было всё: когда, в каком районе, колхозе, кто выступал. И вот когда я стала готовить эти заметки, то с недоумением узнала: сдана она в макулатуру. Не стану комментировать это решение администрации. Просто напоминаю, что именно с такого отношения к прошлому начинается человеческая беспамятность, появление манкуртов по Айтматову. Но я-то никогда не забуду этих поездок:
Февраль 1969 г., Чугуевский район: мороз, мы в кожухах, как партизаны, с телескопом подмышкой и с революционным блеском в глазах. Нам казалось, что наш приезд как-то изменит жизнь людей, замордованных тяжким трудом.
Весна того же года, Близнюковский, самый дальний от Харькова район, где не было во многих сёлах света.
Лето 1969 г., Нововодолажский, Богодуховский районы.
1970-й, Зачепиловский и Двуречанский, Золочевский и Купянский районы, Сахновщина, - за год восемь десятидневных командировок, не считая однодневных выездов в сельские школы и в санатории…
За первые десять лет работы в Планетарии я побывала во всех 25 районах Харьковской области. А в Нововодолажском бывала ежегодно – это подшефный район Планетария. А ещё успевала съездить и в Белгород, где по просьбе ГОРОНО два лектора одновременно «конвейером» читали лекции во всех школах: пока в одной дети смотрели фильм, водитель «перебрасывал» лектора в следующую. И мы считали нормальным такой сумасшедший ритм работы!
В 1979 году меня в качестве представителя Планетария ввели в секцию атеизма Харьковского областного отделения общества «Знание», избрали секретарём секции. Это – огромный пласт моей жизни и работы, которая продолжается и сегодня. Надо было слушать и рецензировать десятки выступлений и начинающих, и опытных лекторов. Были среди них и люди, которых я назвала бы «вульгарными атеистами». Они сыпали цитатами из трудов Маркса, Энгельса, Ленина, усердно называя том и страницу, откуда взята цитата. Смысл их выступлений в духе воинствующей советской пропаганды сводился к тезису: «Бог нам не нужен, религия – хлам, лишь дураки ещё верят богам». Но были и думающие, высоко эрудированные лекторы, такие как доцент А.М.Загоруйко, В.В.Арсюкова.
Я всю жизнь интересовалась искусством, собрала огромную коллекцию репродукций. Уже в детстве я осознала, что мне никогда не понять произведений живописи, скульптуры, многих стихов, не зная смысла религиозных учений, отражённых в них, и прежде всего нужно знать Библию. Потом прочла Коран и пересказ индийской Трипитаки. Для себя поняла, что разными путями люди шли к признанию главных ценностей жизни – добра, любви. И хотя официально вся наша пропаганда называлась атеистической, я глубоко и внимательно изучала религиоведение. С этими знаниями шла к людям. А работа в обществе «Знание» расширила мою аудиторию. Кроме Харькова и районов Харьковской области, я стала ездить с лекциями по Украине.
Эти замечательные республиканские семинары организовывал Киев. Проходили они, в основном, в западных областях, так как в верхах считали, что там проживает самая «несознательная» часть нашего населения. Мы выезжали в Луцк и Ивано-Франковск, в Черновцы и Ужгород, в Киев и Житомир. Конечно, в таких поездках узнаёшь город. Для нас проводились прекрасные экскурсии, устраивалась продажа книг, продавались даже дефицитные лекарства. Но главными впечатлениями были природа и люди. Аудитории попадались самые разные – заводы, НИИ, школы, даже студентам мединститута доводилось читать. Мне пришлось побывать далеко в Карпатах, где на лесоповале работали венгры, цыгане, румыны.
Нас встречали люди дружелюбные, весёлые, любопытные. И разве могла я морочить им голову вульгарным атеизмом? Тем более, я – лектор Планетария, а значит, я смело предлагала на выбор несколько тем, а они сами выбирали, что им интересно. Обычно это были темы «Необыкновенные явления природы», «Мистика в свете науки», «Введение христианства на Руси». А после лекций часто ожидали такие угощения, такие столы! Вспоминаю, как в феврале нас, трёх лекторов, везли в какое-то высокогорное селение через перевал в Карпатах. Был жуткий туман, гололёд, и все дороги были закрыты. Но ведь там лекторов ждут! Поэтому к нашей «Волге» в сопровождение дали милицейскую машину. И вот с таким эскортом мы ползём всё выше и выше. По одну сторону дороги - ели в снегу огромные, до неба, по другую сторону - горное ущелье, внизу – речка, несмотря на мороз, бежит, грохочет. Прибыли ночью, под луной. Читали в каких-то клубах, на ферме. А вечером для нас, трёх женщин, сделали в кафе «дамский» ужин. Столы сервированы и всё вокруг обставлено местными изделиями – керамика, резьба по дереву. Всё было замечательно вкусно. Особенно шницель с грибами внутри и чернослив, фаршированный орехами со сливками и шоколадом. Столичные дамы удивлялись и восхищались. Я-то, знакомая с местной кулинарией, – муж родом из Тернопольщины – была очень рада, что всем с Левобережья здесь так нравится, все очарованы гостеприимством, нет никаких «бендеров».
Но не подумайте, что в жизни лекторов часты такие приём и застолья. Напротив, вся жизнь в спешке, в поездках перекусить негде. Наши руководители, парторги, которые принимают и представляют лектора аудитории, к сожалению, так воспитаны, что считают, видимо, неудобным спросить, не нужна ли помощь, еда или, извините, туалет, - это никому из них и в голову не приходит. Вот и бегаешь по этажам с сумками, слайдами, книгами. А ведь в прежние времена приходилось ещё и «доставать» продукты домой. И если где-то что-нибудь купишь, то везёшь за собой по всем «адресам».
А теперь хочу вспомнить, что и в Западной Украине, и в нашей области я старалась читать лекции на украинском языке. Когда видишь, что люди общаются на украинском, естественно с ними так говорить. И я хорошо помню, как вернулась из первой командировки в Золочевский район в 1968 г. Вызывает меня директор, хвалит, что так много лекций прочла, все отзывы хорошие; но вот слышал он, что я почему-то выступала на украинском. Зачем это вам, вы молодой лектор, а опускаетесь до простых людей. Я была поражена. Правда, когда училась ещё в школе, началось это веяние: мол, украинский можно учить только по желанию. У нас классный руководитель вела украинский язык, мы её очень любили, и от неё я получила хорошее знание языка. Дома никто не говорил по-украински, но какое-то подсознательное чувство помогало мне ценить и любить всё родное, украинское. И вдруг я получаю такое неприятное замечание. Конечно, это мой напарник, внештатный лектор, «доложил». Официально выводов никаких не делали. Я продолжала выступать в селе на украинском. А в Планетарии у начальства складывалось ко мне настороженное отношение, как к какому-то возмутителю спокойствия. Мало ей «национализма», так она ещё и происхождения дворянского. И вот когда в 1979 г. меня пригласили читать лекции студентам на кафедре философии ХГУ, там выразили пожелание, чтоб я была в рядах «самой передовой и прогрессивной партии». Тогда было принято, чтобы лекции по общественным дисциплинам читал член КПСС. Я написала заявление и, представьте, получила отказ. Объяснение было туманным, мол, я представитель интеллигенции, а партии нужны рабочие. Но из «закулисных» разговоров я узнала, что меня отнесли к неблагонадёжным именно по этим двум признакм – язык и социальное происхождение. Правда, я всё-таки благополучно вела свой курс и в ХГУ, и в ХСХИ им. Докучаева в течение двенадцати лет.
А вот украинский мне понадобился, когда началось становление нашей державы. В 1990 г. я сделала на украинском две программы для Звёздного зала: «Зоряне небо України», ”Казки моєї України”. Увы, худшие традиции прошлого оказались живучими. Никто не пропагандирует эти темы, приезжают школы из села и даже не знают, что есть эти лекции! Общество «Просвіта» в 1999 г. предложило оплатить сеансы для всех украиноязычных школ г.Харькова, чтобы они прослушали эти темы. Увы, администрацию Планетария это не заинтересовало. На словах все желают добра своей стране. А на деле – безразличие, никого не волнует, что ни истории, ни географии, ни природы своей Родины дети не знают.
Особенно обидно, когда в зал заходят воспитанниые, тихие дети из какой-нибудь далёкой сельской школы, учителя говорят с ними по-украински, но вот заходит лектор, обращается к ним по-русски, и сразу какая-то дистанция возникает: мол, вы из глухомани, а здесь вам научное учреждение, и всё разъяснят на «великом и могучем» языке. Я сама люблю и знаю русский язык и литературу. Но мне кажется, более доверительной была бы атмосфера в зале, если бы мы рассказывали не только о греческих или китайских мудрецах, о тайнах пирамид, но и «свого не цурались». Тем более, столько красоты, поэзии, романтики в украинской мифологии и истории! Но пока мои лекции по украинской культуре лежат мёртвым грузом. Их не рекламируют и не предлагают.
Много хорошего было в жизни и на работе за прошедшие почти сорок лет. А главное – это были годы нашей молодости. Но жалеть об ушедших так быстро днях не стоит. Самое главное, что изменилось – это свобода. Я свободна думать и творить так, как я считаю нужным в этих новых непростых условиях. Ведь сколько было потрачено времени, сил, бумаги на то, чтоб непрестанно освещать кипучую деятельность ЦК КПСС в своей работе! Бесконечные семинары, методички, доклады «…ский пленум ЦК КПСС о задачах биологической науки», «Два мира – два образа жизни», «Задачи контрпропаганды» и т.д. Сегодня я могу силы и знания приложить к подготовке программ, которые сочетают возможности аппаратуры с наукой и искусством. Особенно это почувствовалось в 1991 г., когда новый директор И.В.Прозументор, начал технологическое перевооружение Звёздного зала. У нас появились два «Кодака», видеопроектор. И я имела счастье подготовить первую видеопрограмму для Звёздного зала. Сначала всё было несовершенно, звук писали на бобину, видео (без звука) – на плёнку. Но постепенно приходило мастерство. И вот сегодня я имею ряд программ, за которые мне не стыдно. Это «Солнце и жизнь Земли», «Звёзды становятся ближе», «Космические путешествия», «Призрак старого замка», «Планета Моцартия», «Звезда Фредди Меркьюри», «Космическое путешествие Г.Поттера». Здесь надо сказать о нашем главном механике, а одновременно и операторе ПК и видеооператоре, звукооператоре - много профессий в лице одного В.Пильщикова. Он самостоятельно освоил все этапы создания видеопрограмм: съёмку, запись, монтаж. Удивительно быство освоила все эти стороны работы и Юлия Толмачёва. Считаем, что у них работа особенно трудная, потому что все лекторы – разные, надо каждого понять и в чём-то даже приспосабливаться к их характерам, темпераментам – это не так-то просто.
Его программу взяла у нас наша гостья – профессор из Москвы Л.Надежда, она даже рассказала о нём на ноосферной конференции в Брюсселе. Когда в 2000-м году на юбилее Смолянского планетария в Болгарии я услышала о европейской детской образовательной программе «Сократ», я убедилась, что я на правильном пути, ведь эта программа, так же, как и моя, включает как обучение естественным наукам, так и занятия по культурологии. Радует, что некоторыне дети из закончивших лицей приходят ко мне заниматься и на второй год, а некоторые, теперь уже старшеклассники, заходят просто пообщаться. Не раз мы с учениками лицея выступали на телевидении, на сцене Планетария ставили небольшие спектакли, снимали видео. Голоса наших детей звучали в детских новогодних программах.
 Космический лицей
Ещё одна грань моей работы лектора – детские и молодёжные объединения. В 1991 г. я открыла воскресный Космический лицей для детей шести-двнадцати лет. Программа обучения состояла из трёх разделов:
1. О небе и Земле
2. Уроки культуры поведения
3. Детская йога
В то время помещения Планетария ещё не были так заняты арендаторами, и в распоряжение лицея был отведен большой удобный кабинет.
Урок йоги проводил тренер по гимнастике, а два остальных – я. Интерес к лицею был очень велик, в группе занималось до 30 детей, и два года мы очень активно работали; затем кабинет был сдан в аренду, от занятий йогой пришлось отказаться, и я (правда, с некоторой опаской) добавила урок по истории мировой культуры. Но это, напротив, оказалось очень своевременным, родители детей были довольны. Чтобы не перегружать детей теорией, я ввела практические занятия по этике. И вот в таком виде лицей работает уже 12 лет.
А в 1998 году я собрала студентов и старшеклассников в молодёжный музыкальный фан-клуб. Мы ставили спектакли, снимали клипы, посвящённые любимой рок-группе Queen. Постепенно к нам стали приходить поклонники и других стилей и групп. За восемь лет работы в клубе проведены десятки лекций – «АнтиСПИД», «За мирное небо Багдада», «Выбирай будущее» и другие.
Мы поставили пять пьес, два мюзикла и даже хореографический спектакль; сняли четыре клипа, проводили маскарады, конкурсы, игры «Любовь с первого взгляда», КВН. Фан-клуб стал известен в городе. В архиве клуба собраны статьи о нём в прессе, мы выступали на ТВ, трижды занесены в «Книгу рекордов Харькова». Для части харьковской молодёжи Планетарий стал вторым домом, и я счастлива, что молодые люди находят здесь друзей, интересный досуг и возможность реализовать свои способности. По данным Internet, это единственный в мире музыкальный фан-клуб при планетарии.
А вот ещё необычная ипостась лектора Планетария…
Где-то в начале восьмидесятых по Сумской, по маршруту № 4, ходил необычный троллейбус. Его водителя полюбил весь Харьков, потому что он успевал не только вести свою машину, но и рассказывал о достопримечательностях города. Добрый почин нашёл поддержку где-то в верхах, и Историческому музею поручили подготовить обзорную экскурсию по центру Харькова от площади Тевелева (ныне – пл.Конституции) до ЦПКиО им. Горького. Сотрудник музея И.А.Орленко был и внештатным лектором планетария, а так как от был человек занятой, он ловко перевалил эту экскурсию на мои плечи. Проехав с ним два раза по маршруту, я вначале только слушала, а затем под его наблюдением провела эксурсию самостоятельно. Я даже умудрилась поведать о конкретных наблюдениях по поводу этики взаимоотношений пассажиров. Жаль, сегодня не практикуются подобные лекции на соответствующих транспортных маршрутах.
А этот опыт, конечно, пригодился. Ведь теперь в школах введён курс этического образования, и мы всегда готовы провести для ребят не только лекцию на заданную тему, но и одновременную экскурсию по родному городу.
Много было у меня важных выступлений на всесоюзных, республиканских и городских мероприятиях. В 1998 г. пришлось рассказывать о Харькове для мэров всех городов Украины; выступала на открытии Школы юных космонавтов, на детской астрономической олимпиаде среди стран СПГ в 1994 году (тогда в июле как раз наблюдалось грандиозное космическое событие – падение на Юпитер кометы Шумейкеров-Леви). Но самое ответственное – это выступать перед коллегами-«планетарцами».
 В Киевском Планетарии
В Киевском планетарии мне довелось представлять свои программы «Звёзды неба и звёзды рока» и «Космическая рапсодия». Самой высокой наградой были аплодисменты коллег – участников международного семинара, когда они признали новаторской первую из названных программ.
Дважды посчастливилось мне выступать в Болгарии, в Смолянском планетарии, с которым наш Планетарий связывает многолетняя дружба. И хотя я представила видеоверсию своей музыкальной программы «Золотая лира Орфея», меня попросили также провести эту программу голосом. Коллеги подчеркнули, что они хотели бы видеть, как лектор умеет вести программу «вживую», без фонограммы. Это, конечно, было высокой оценкой традиций нашего Планетария.
Но самой высокой оценкой для меня был следующие два эпизода.
Эпизод первый.Добиралась я как-то в Буды, что под Харьковом, на фарфоровый завод; с трассы пришлось идти пешком, так как автобусы в это время сняли на сельхозработы. И вот останавливается возле меня автомашина, и водитель предлагает подвезти. Я отказываюсь, имея печальный опыт – куда только не пытались меня завозить в моих путешествиях. А водитель смеётся: «Да вы не бойтесь: я вас узнал, вы же у нас в Краснограде лекцию читали на заводе!» Я поразилась – ведь выступала там несколько лет тому назад, а человек помнит и узнал меня.
Эпизод второй. В 1985 году мой сын служил в армии, в Москве. Я собралась его проведать, но в столице проходил Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, город был закрыт, билет на поезд – только по спецпропускам. И вот я иду в линейный отдел милиции на ЮЖД, объясняю ситуацию. Нужна команлировка, говорит милицейское начальство. И вдруг вопрос: «А это не вы ли у нас лекцию читали? Что ж вы сразу не сказали?» Два вежливых сотрудника провели меня к поезду, ехала я в пустом вагоне одна. Ну как тут не скажешь, что моя профессия – самая важная?
В 1998 году я получила прглашение к участию во Всемирной конференции планетариев IPS-98. Как принято на таких форумах, за участие надо платить, а у Планетрия, как обычно, нет денег. И вот снова помогла доброе имя Планетария: мою поездку оплатило общество «Просвіта”, посчитав, что Харьков должен быть представлен на этом всемирном форуме. Они попросили у меня данные о моей работе, и тут я сама поразилась: оказалось, за 30 лет работы я провела около 15 000 лекций в Планетарии и в обществе „Знание”, обошла пешком и объехала с проектром все районы города и Харьковской области. Рекомендовали меня в поездку на конференцию администрация Планетария, обсерватория ХГУ, кафедра генетики и Областной комитет по телевидению и радиовещанию, так как я более десяти лет вела передачи в журналах „Кругозор” и „Наш родовід”. Так довелось мне повидать Берлин и Амстердам, Брюссель и Люксембург, Лондон и Париж. На Лондонской конференции мне довелось слушать прекрасные лекции, увидеть уникальную технику, о которой мы в Харькове можем пока только мечтать. В то же время я убедилась, что мы не отстаём от Европы, а кое в чём даже находимся впереди. Например, на Всемирной конференции рекомендовали, кроме научных лекций, проводить „звёздные шоу”, красочные программы с музыкой под звёздами. Так вот, ещё в 1994 году я сделала программу именно с таким названием – „Звездное шоу” – и с той же целью: чтоб люди под звёздами могли наслаждаться музыкой, поэзией! Ещё лондонские лекторы провели показательную интерактивную программу, когда зрители отвечают на вопрос лектора, и затем действо продолжается. У нас такая форма лекций известна давно: моя программа „Визит инопланетян” так и классифицирована - лекция-викторина.
Планетарий, в общем, некрупное учреждение: обычно в нём работают от двадцати до тридцати человек. Несмотря на это, мы должны были участвовать во всех городских и политических акциях. Например, на демонстрацию в колонну Дзержинского района выставлялся от Планетария знаменосец. В масштабных торжественных заседаниях участвовали директор с парторгом. Лектору вменялось в обязанность быть готовым выступить на очередном митинге „в защиту Анджелы Дэвис”. Летом всем коллективом ездили на прополку, уборку редиса, осенью – „на картошку”.
Чтобы пропаганда была мобильной, нам выделялся транспорт, в 70-е годы – даже талоны на такси. Лично я держала их в руках один раз. Вначале у нас были два автобуса ПАЗ, в 68-м году нам выделили бортовой УАЗ, который Планетарий переоборудовал в агитмашину; в 72-м вместо УАЗа появился „Москвич” (модель 412) и ещё один, и последний, ПАЗ (продан в 89-м), а в 92-м – РАФ.
Вспоминаю 1972 г., мы с астрономом Прышляком командированы в Волчанск. Работа была успешной, в двух техникумах закупили билеты на наши лекции. И вдруг – звонок из Харькова, бригаду срочно отзывают из командировки. Огорчённые – ведь пришлось возвращать деньги, отменять выступление – приезжаем в Харьков. Всё оказалось очень серьёзно, в духе того времени. Сын директора, живший в Москве, купил мебель, наш водитель на „Москвиче” спешно командируется в столицу, чтобы её перевезти, а освободившийся старый диван доставить отцу из Москвы в Харьков. Причина более чем весомая. Вообразите себе „Москвич” с диваном на багажнике. Водитель всю дорогу молился, чтобы его остановили и оштрафовали за этот маразм. Но – увы! – этого не случилось. Вот вам иллюстрация к эпохе „застоя”. Судьба списанных машин мне неизвестна. Чтобы вызвать администрацию на откровенность, я на одном из вечеров в сценарии назвала наши авто колесницами Большой и Малой медведиц, которые вознеслись на небо.
Коллектив у нас всегда был дружным, все всё про всех знали. Как и в любой творческой организации, существовали некоторые разногласия. Но это не мешало вместе отмечать праздники, юбилеи, свадьбы, рождения детей и т.п. Для самых заначительных дат обычно готовили специальную программу Звёздного зала. Если вспомнить за 38 лет, то, оказывается, мне пришлось воспеть в стихах и отобразить на звёздном небе десятки людей. Это было на юбилеях С.Б.Николаева, Е.И.Семеряк, А.Ф.Петровой, Т.А.Сенчук, С.А.Смотрова, Э.И.Печерского, нашего Деда Мороза с многолетним стажем – Кирика, М.Я.Савво, В.С.Федонюка, И.В.Прозументора (2 программы), А.Д.Шеховцовой ( 3 программы), А.С.Лисецкого, М.Г.Потапенко, М.В.Шерстюк, О.В.Оббариус. Я готовила также программы на сорокалетие и пятидесятилетие Харьковского планетария, на пятидесятилетия Московского, Киевского и Нижегородского планетариев, на двадцатипятилетие (в 1995 году) и на тридцатилетие ( в 2000 году) Смолянского планетария в Болгарии. Как видите, скучать лектору Планетария не приходилось. Естественно, за все дополнительные работы оплата не полагалась. Ставка лектора, сколько себя помню, в советский период была 105 руб., затем 120 руб, плюс полставки за дополнительно прочитанные лекции. В нынешнее время положение не лучше. Всю жизнь проработав лектором, читая обычно двойную норму лекций в месяц, имея в репертуаре более 150 тем, я никогда не имела сбережений, сберкнижки даже не заводила и вообще „ничего не нажила” в традиционном понимании.
Приведу один пример своей непрактичности.
Харьковский завод ФЭД выпускал проекторы „Этюд” без струбцины, надо было что-то подставлять, чтобы поднять экран на нужную высоту. Мой заботливый муж придумал вставлять два гвоздя диаметром 2 мм, которые удобно задвигались в корпус, а при необходимости поднимались до нужной высоты. Изобретение было таким удачным, что на собрании Планетария лекторы даже объявили всем механикам, что надо им сделать „ножки как Бершовой” (имелся в виду мой „Этюд”, конечно). И тут я прихожу читать лекцию на ФЭД, где собирают эти проекторы! Два мастера долго рассматривали злополучные „ножки”, что-то бурчали. А через каких-нибудь полгода ФЭД выпускал „Этюды” уже с „ножками”. Ну что бы стоило нам запатентовать это изобретение – так нет!
Сегодня у нас по-преднему мизерные зарплаты, но, несмотря на это, сложился стабильный коллектив – это люди, преданные Планетарию. Многие отдали свей работе десятки лет жизни. Мы умудрились в сложных современных условиях приобретать новую технику, делать текущий ремонт. Но вот о чём я мечтаю более всего - так это восстановить экспонаты Выставочного зала. Сейчас этот просторный холл находится в распоряжении арендаторов. Но люди старшего поколения ещё помнят музей Планетария. Со стен его глядели лица учёных и философов – гипсовые барельефы словно возвышали нас над мирской суетой и заставляли думать о вечном. Эти портреты не были просто произведениями искусства, я уверена, что многие именно здесь увидели впервые благородные черты Ньютона, Кеплера, Галилея. Здесь проходили выставки старинных астрономических инструментов, выставки филателистов и художников, посвящённые освоению космоса. Лекция в Звёздном зале всегда начиналась с экскурсии по Выставочному залу. Это сегодня лектор „запускает” видеокассету, и зритель часто не вилит, кто ему всё показывал. А раньше – берёшь в руки красивую резную указку, и в зал. А там – и шкаф с метеоритами, и макеты в натуральную величину первого и третьего искусственных спутников Земли., и ракета „Восток”, и макеты ракетных двигателей, и глобусы Марса, Луны, и, наконец, гордость Планетария – глобус Земли, самый большой среди глобусов Советского Союза с рельефным изображением земной поверхности. Много лет наш зал украшала панорама УТР-2 с точной копией сотен крохотных антенн. И только после рассказа об этих экспонатах зрителей приглашали в Звёздный зал.
В этом же прекрасном холле проходили массовки новогодних утренников. Задолго до каникул все отделы планетария трудились, нанизывая на нити клочки ваты, снежинки. И когда их поднимали на леске, потолок двухсветного зала превращался в лёгкое белоснежное кружево. В этом зале дети играли со сказочными героями, разгадывали загадки Робота и Снеговика. Этих весёлых персонажей изготовили наши замечательные умельцы-механики, Григорий и Пётр Пономарёвы. Эффекты, сделанные ими – вулкан, стыковка ракет, луноход – и сегодня работают в зале Планетария. Для проведения утренника писался сценарий, каждый год новый, чтобы отразить все события, происшедшие в жизни, в освоении Космоса. Лекторы с удовольствием преображались в Снегурочку и Деда Мороза, в Комету и Аэлиту, в Хозяйку Медной Горы (ваша покорная слуга). Эту роль мне пришлось исполнгить не только в Планетарии. Наши утренники проходили и в киноконцертном зале „Украина”, так что мы выходили на главную тогда ёлку Харькова.
В весенние каникулы Планетарий готовил новые детские праздники: „Встречаем птиц”, „Праздник детской книги”, „Волшебный мир природы”. Сколько в это было вложено фантазии! Дети видели коллекции бабочек и кораллов, минералов и птичьих яиц, слушали хор канареек и наблюдали выступления иллюзионистов. „Наш форт Буайар” вначале проводили на ёлках, но игра так понравилась, что проведение её заказывали и на весенних каникулах. В.Пильщиков был „пиратом” и захватывал в плен пищавших девчонок. В.Ставниченко был „профессором” в мантии и шапочке, он загадывал математические загадки. Надеюсь, наш Выставочный зал ещё вернётся к первоначальному назначению.
В нашей работе случалось множество „приколов”, необычных ситуаций, хочется вспомнить о некоторых из них. С.Б.Николаев приехал в общежитие ХТЗ читать лекцию о Пржевальском. На входе в общежитие появилось объявление: „По неизведанным путям. Н П.Пржевальский”. Выходит воспитатель, вчитывается в объявление и разочарованно спрашивает: ”А что, Николай Петрович не смог приехать? Я же всем обещала!”
А вот ещё история из серии „лекторские будни”. Еду выступать на молокозавод в Новую Водолагу. Снаряжение обычное – сумка с видеопроектором, удлинитель, слайды. Электричка отходит около семи утра, лекции назначены на 10.30, 11.30, 12.30. Зима, холод, год 1990. Машинист заранее объявляет остановки. И вот слышу: „Следующая станция – Новая Водолага”. Выхожу в тамбур, жду. Поезд остановился, двери распахнулись. Правда, кроме меня, желающих выходить нет. Да и вокзала, и Водолаги самой не видно. Под ступеньками вагона – крутой обрыв , покрытый снегом. Я вижу, как из вагонов слева и справа люди прыгают в сугробы и удаляются в сосновый лес. Так как я прекрасно слышала объявление своей остановки, то прижимиаю к сердцу проектор и прыгаю под откос. Заметьте, даме уже под пятьдесят, и вроде бы она в здравом уме. Двери захллопнулись, поезд ушёл, на рельсах осталась я одна. Все, кто соскочил – ушли в лес партизанскими тропами. Так как дороги нет, иду по рельсам до ближайшего переезда. А там смеются: ”Так то ж наші хлопці стоп-кран уривають, їм звідси ближче до ПТУ через ліс пробігти”. Ну что ж – век живи, век учись. До Водолаги, объясняют мне, три километра. Учитывая мороз, доберусь быстро. А завод, куда я направляюсь, недалеко от вокзала... Представьте: я почти успела! И мы с рабочими молокозавода долго смеялись над этим приключением.
Таких историй в жизни каждого нашего лектора – множество.
Мы не строили, не чертили, не вырабатывали какую-либо материальную продукцию. Но работа наша непрерывна: она не только за пультом Планетария, в классе, аудитории, на сцене Дома культуры или на площадке в парке отдыха. Наша работа – это и ежедневное чтение, чтобы знать все новости науки, техники, культуры; и сочинение текстов (иногда и стихов); и просмотр десятков телепрограмм – вдруг что-то нужное удастся записать для собственной лекции; и прослушивание многих кассет и CD – вдруг пригодится для программы Планетария;и выписывание цифр, стихов, цитат, а главное, выслушивание людей, интересы которых должны быть тебе не безразличны, как и весь окружающий мир... Да, есть пока такая изматывающая и такая увлекательная профессия – лектор Планетария. И пусть так будет всегда. Помните? „Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?”...
Наталья Константиновна Бершова
Портрет Н.К.Бершовой (начало работы в Планетарии, 1968 г.)
 Портрет Н.К.Бершовой, 1968г
Источник: http://kharkov.vbelous.net/planetar/index.htm
|
