Вселенная полна тайн - статья к 200-летию астрономии в Харькове
Мы редко смотрим на небо. Разве что иногда с утра, чтобы узнать, какая будет погода и решить, стоит ли брать зонт. Или во время фейерверка на праздники. И почти никогда не поднимаем глаза на небо ночью, просто так, — у нас есть дела поважнее. Крепко нас держат земные проблемы, вот и отдали мы небо влюбленным и романтикам. А еще астрономам, в небо влюбленным и даже в небе… живущим, — и все благодаря замечательной традиции называть космические объекты именами известных ученых. Кстати, 23 объекта в нашей Солнечной системе – 8 кратеров на Луне, Марсе и Венере и 15 малых планет – названы менами астрономов Харьковского университета, с открытия которого берет начало почти двухсотлетняя история харьковской астрономии.
Кому из нас хотя бы раз не хотелось очутиться за маленькой калиткой астрономической обсерватории, что в саду Шевченко? Тем более, что сегодня здесь находится не только обсерватория, но и созданный два года назад Научно-исследовательский институт астрономии Харьковского национального университета им. Каразина. Скажу честно, перешагивая его порог, подсознательно я поддалась всеобщему стереотипу и ожидала увидеть здесь бородатых волшебников в колпаках и расшитых звездами халатах, примкнувших к своим телескопам. Увидела же современных, умных и обаятельных людей, работающих за компьютерами.
"Начиналось все в XIX веке, — рассказывает заведующий кафедрой астрономии ХНУ, кандидат физико-математических наук, профессор Юрий Владимирович Александров. — До этого времени в России астрономией занимались в основном ученые-одиночки. Подготовка специалистов в этой области началась с открытием университетов в Дерпте, Вилене, Харькове и Казани, затем в Петербурге и Киеве. В Харькове лекции по астрономии стали читать спустя два года после открытия университета. Занятия проводил немецкий профессор Иоганн Сигизмундт Гут, его же усилиями в 1808 году был основан первый кабинет астрономии, а через два года на базе этого кабинета возникла первая временная астрономическая обсерватория. Но понадобилось еще примерно 80 лет, чтобы в нашем городе появилась постоянно действующая обсерватория. Ее удалось открыть лишь в 1883 году профессору Г.В. Левицкому, сумевшему уговорить ректора университета выделить 5 тысяч рублей на устройство обсерватории на ее теперешнем месте — в университетском саду. Причем, Левицкий заинтересовал не только ректора, но и владельца оптического магазина господина А.Н. Эдельберга, давшего на открытие обсерватории 6000 рублей — это были очень большие деньги. Вместе с деньгами университета их хватило, чтобы сделать заказ на изготовление и приобретение нужных обсерватории, самых современных на то время, астрометрических приборов у знаменитых мастеров Германии — братьев Репсольд.
С этого момента и начались научные, в полном смысле этого слова, работы астрономической обсерватории Харьковского университета, вначале по астрометрии, а потом по планетной и звездной астрономии. В результате было сделано сотни открытий, появилась целая плеяда известных во всем мире ученых — Людвиг и Отто Струве, В.Г. Фесенков, Б.П. Герасимович, И.Н. Евдокимов, Н.П. Барабашов. У нас их имена знают лишь единицы, за исключением, пожалуй, имени академика Барабашова. Но и оно у большинства харьковчан, к сожалению, стойко ассоциируется со станцией метро и вещевым рынком. Дабы восстановить историческую справедливость, напомним, что Николай Павлович Барабашов — выдающийся ученый-астроном, педагог, в 20—30 годах XX века основавший харьковскую школу планетоведения и Службу Солнца. Благодаря этим начинаниям Харьковская обсерватория превратилась в один из ведущих центров Советского Союза по изучению Солнечной системы.
Еще в 20-х годах прошлого века Барабашов понял, что даже в условиях относительно скромной университетской обсерватории вполне возможны визуальные и фотометрические исследования Луны и планет. Затем последовали работы по изучению оптических и физических свойств Венеры, Марса, Луны, в скором времени востребованные государством, — развивалось освоение и изучение космоса средствами ракетно-космической техники, были запущены первые спутники. "Значимость результатов лунно-планетных исследований харьковских ученых под руководством Н.П. Барабашова можно подтвердить такой коллизией, возникшей на начальном этапе изучения Луны. Тогда ряд авторитетных американских астрономов считали, что Луна может быть покрыта многометровым слоем пыли, в которую могут провалиться отправляемые туда космические аппараты. О чем-то похожем в своем романе "Лунная пыль" писал фантаст Артур Кларк, в его произведении в многометровый слой лунной пыли упал туристический космический корабль. Так вот, наши астрономы сумели доказать, что хотя поверхность Луны имеет пористую структуру, она вполне может выдержать человека и космические аппараты. Кроме того, харьковские астрономы принимали активное участие в выборе на Луне мест для посадки космических аппаратов и даже разработали карту глубин лунной пыли — поверхностного слоя реголита", — вспоминает ученик Барабашова профессор Ю.В. Александров, сам много лет проработавший в университете на кафедре астрономии, которую он возглавляет на протяжении 26 лет. В январе Юрий Владимирович отпраздновал свое 70-летие, 46 лет из них отдано астрономической науке. Этот талантливый харьковский ученый предпочитает не говорить о себе и собственных достижениях, а их немало. "Научные интересы Юрия Владимировича лежат в разных областях, — делится директор Института астрономии, кандидат физико-математических работ, профессор кафедры астрономии В.А. Захожай. — Это и астрофизика, и планетоведение, космология и история, методология и методика преподавания астрономии. Вместе с ним в 1980 году нам удалось ввести понятие планеты как определенного класса космических тел. До этого точного научного определения планеты не было. Кроме того, занявшись поиском планет, находящихся за пределами нашей Солнечной системы, мы, независимо от западных исследователей, предсказали существование принципиально нового класса космических тел — субзвезд, а спустя некоторое время, несмотря на свою слабую светимость, они действительно были обнаружены. В поисках субзвезд наибольших успехов добились наши американские коллеги: так, чтобы выявить около 1000 субзвезд, им понадобилось проанализировать порядка двух миллиардов звезд. Мы занимаемся изучением строения этих объектов и их места в структуре Млечного Пути — нашей Галактики. По нашим расчетам, таких субзвезд должно быть столько же, сколько и обычных — около 400 миллиардов. А вот планет существует на два порядка больше, чем звезд. Согласно последним открытиям, в нашей Солнечной системе планет намного больше, ранее известных девяти. Да и представления об устройстве Солнечной системы за последнее время сильно изменились, открываются новые планеты, новые астероидные пояса. Но Вселенная все еще полна тайн, в разгадке которых достойно участвуют харьковские астрономы, и среди них, конечно же, Юрий Владимирович Александров и его ученики, одним из которых посчастливилось быть и мне".
В начале 2002 года в честь астрономов Харьковской обсерватории был назван еще один объект Солнечной системы — астероид № 15898 — Харастертим, что является сокращением от английского выражения, соответствующему русскому "Харьковская астероидная команда". И нет сомнений, что в космической топонимике вскоре появится еще не одно имя представителей харьковской звездной науки.
Статья опубликована на сайте Харьковского планетария планетария 1.04.2008
